Общественный совет при администрации города Лангепаса
ОБ УЧАСТИИ ЧЛЕНОВ ОБЩЕСТВЕННОГО СОВЕТА ЛАНГЕПАСА В ГУМАНИТАРНЫХ МИССИЯХ В ВОЕННЫХ ГОСПИТАЛЯХ
Они тоже приближают победу
8-02-2025
Прошлый май у члена Общественного совета Лангепаса Марины Марочкиной был насыщен событиями. Сразу после майских праздников она вновь отправилась в очередную гуманитарную миссию, но уже в военный госпиталь в Ростове-на-Дону.
Первые впечатления
Перед отправкой в Ростов в рамках специального тренинга психологи дали установку: «Их (раненых – прим. ред.) много, а вы у себя одна. Поэтому помогаем по мере возможности, не привязываемся к раненым, не ищем их родственников и не обсуждаем состояние здоровья по телефону».
Позже в госпитале Марина постоянно вспоминала эти наставления.
До Ростова-на-Дону из Москвы добирались автобусом. По-другому в ту сторону никак.
По прибытии Марина и ее товарищи, сразу же окунулись в другую реальность. Их миссия началась с работы в приемном отделении госпиталя. Ребята записывали данные о поступавших в этот день раненых, их было около 40 человек, все лежачие. Ранения разные: ожоги, осколочные, верхних и нижних конечностей, туловища, головы…
Из медицинского формуляра, в котором описывается характер повреждений и диагноз каждого солдата, добровольцы гуманитарной миссии переносили в госпитальную базу данные о каждом раненом, отмечая: «к» - контрактник, «м» - мобилизованный.
Марина Анатольевна вспоминает:
- Поначалу мне показалось, что госпитальный медицинский персонал встретил нас не очень приветливо. «Что хотите, то и делайте, не знаем, чем вас занять». Покоробило и отношение к раненым. Бойцы спросили меня, есть ли машинка для стрижки. Рядом стоявшая главная санитарка тут же грубовато, по моему мнению, ответила им: «Идите в парикмахерскую». Это уже позже я осознала то, что нам говорили психологи в Москве: «Их (раненых – прим. ред.) много, а вы у себя одна...», и поняла, что люди, работающие в госпитале не злые. У них это защита такая. Работая в совершенно запредельном режиме и запредельных условиях, невозможно обогреть всех раненых душевным теплом без ущерба для своей психики.
Не для слабонервных
Тринадцатого мая Марина Марочкина помогала раздавать завтрак. Тележка, на которой развозят еду, - грохочущая металлическая четырехколесная конструкция с двумя ярусами. На ней тарелки с едой, ложки, хлеб, чайник, масло - все, что положено.
На раздаче работала суетливая полная женщина лет сорок-сорока пяти. Переживая за то, чтобы еды хватило всем, она сказала Марине:
- Я сама, не надо, вдруг забудешь кого - останется голодным.
Но уже вечером попросила Марину помочь развести ужин. «Значит, доверилась мне», - подумала та.
Позже Марине разрешили делать перевязки.
- Я узнала и увидела, какие бывают ранение. Они разные: осколочные, проникающие, сквозные. Перевязочная сестра Наталья – профессионал, любую рану обрабатывает на раз. Учиться было у кого. Порядок перевязки такой: снять старые бинты и повязки, обработать раны перекисью, просушить – промокнуть сухим тампоном, обработать кожу вокруг раны йодным раствором, он без спирта, но щиплет, наложить ранозаживляющую и противовоспалительную мазь и, наконец, новую повязку. И так каждую рану. Боец за бойцом. Обработка ран – дело не для слабонервных. К примеру, если рана сквозная, в одно раневое отверстие перекись заливаешь, а из другого она выливается. Это не каждый человек вынесет. Но я держалась в норме. Сама все делала. Через пару дней мне доверяли уже и бинтовать. К слову, перевязочного материала уходит очень много, его для госпиталя нужно как можно больше.
Господи, дай им сил!
На следующий день сердце Марины все же дрогнуло, женщина есть женщина. Она опять работала в перевязочной. На перевязку привезли двух парней: у одного ампутирована левая нога, у второго – правая.
- Господи, дай им сил! Как это больно осознавать, что молодые парни без ног. А если и вторая нога у раненого под угрозой?! Не дай Бог! – говорит она, погружаясь в воспоминания, и дальше продолжает: - Пришел лечащий врач и сам снял старую повязку одному из ребят. Как было больно бедному парню! Я старалась отвлечь его разговором, гладила по голове, просила потерпеть, дышала вместе с ним, чтобы уменьшить его боль. Но она была невыносимой, он кричал, не переставая. Обезболивающие лекарства помогают не всегда.
В тот день, до трех часов пополудни, Марина с перевязочной медсестрой Натальей перевязали человек восемь (днем ранее – девятнадцать). Затем санитарка попросила ее помыть и продезинфицировать перевязочную. Потом еще пять палат. К слову, палата как однушка - квадратов двадцать, еще душевая, туалет, коридорчик. На уборку ушло часа два. Закончив ее, Марина направилась в «приемник». Руки нужны везде.
В приемном отделении прибывшие раненые лежали на носилках на полу. Такой поток. Носилки - брезентовое темно-зеленое полотно, есть карман под головой, туда кладут документы на бойца, включая формуляр с описанием характера ранений.
Марина принесла раненым бутерброды и компот.
- Стесняются, отказываются ребята. Им, мужчинам, неловко, что за ними ухаживают, - рассказывает Марина.
Она пояснила, что бутерброды готовят и привозят волонтеры, их много. Работают в госпитале и сестры милосердия. Они приносят раненым вещи: носки, трусы, футболки, кофты, штаны, ведь ребята зачастую поступают раздетые.
Лангепасские Чебурашки
Пятнадцатое мая стало третьим днем работы в перевязочной. По мнению госпитального медперсонал, такое постоянство - хорошо: учить перевязочному делу каждый раз нового человека – времени нет. Хотя по правилам гуманитарной миссии направление работы волонтера меняют каждые два дня.
В этот день Марина вручила пятерым бойцам, которых перевязывала, перевязочной медсестре Наташе и начальнику медицинской части Чебурашек, талисман, который изготавливают участники лангепасского добровольческого объединения «Тепло от дома».
- Парни радовались, как дети, - говорит Марина Анатольевна.
Оставшиеся три часа рабочего времени в этот день она провела в приёмном отделении. Привезли большую партию раненых. Носилки с ними располагались от площадки перед входом в здание до всех закоулков первого этажа. Ранения разные. Много тяжелых. Тяжелую работу – переноску раненых – в приемном отделении и перевязочной выполняют солдаты-срочники.
- Удивительно, но никто не стонал. При этом ребята все стеснительные и тактичные. Когда спрашивала, хотят ли они пить-есть, кто-то говорил «нет», кто-то, смущаясь, говорил «ну, можно». Потом все говорили «спасибо». Это всё, что я могла для них сделать, - с грустью вспоминает Марина Анатольевна. - Как же в госпитале нужна помощь! Нужны отзывчивые сердца и добрые руки! Люди, кто ещё не понял, там идёт война, и она серьёзная. Таким оружием части тела поражаются безвозвратно! Руки, ноги - их нет и никогда не будет! Парни, держитесь, мы, добровольцы Гумкорпуса, с вами!
Иван
Шестнадцатое мая запомнилось Марине Марочкиной знакомством с раненым по имени Иван.
У него была ампутирована выше колена левая нога. Перед перевязкой Иван попросил: «Поставьте мне «обезбол», будет же больно». Но почему-то медработник не стал ставить обезболивающее, и Марине пришлось очень постараться.
Разрезая специальными ножницами старые бинты, она очень медленно и аккуратно размотала их. Подошла к месту ампутации. Залила наложенные повязки перекисью. Когда они размокли, щипчиками, которые выглядят как ножницы, но с рифлёными концами, ювелирно, стараясь не причинить боль Ивану, отсоединила их от конечности. Обработала рану перекисью, заливая ее из бутылочки.
- Да, снимать присохшую старую повязку действительно больно. А тут ампутированная нога - площадь повязки огромная. Но Иван не только стоически вытерпел все мои манипуляции, но сказал мне: «Вы так делали, я чуть не уснул». Не скрою, приятно было услышать такую оценку моей работы, - говорит Марина и добавляет: - Могу с гордостью сказать: я сделала всё, что в моих силах.
На следующий день Ивана отправили в Москву на дальнейшее лечение. Оно будет долгим. На перевязке он сказал девушкам, что обязательно вернется «к своим пацанам».
- Вот это человек! Настоящий герой! К слову, на правой руке у него нет двух пальцев, - говорит Марина. - Провожая Ивана, принесла ему кофту и штаны. Он пожал мне руку и сказал: «Спасибо Вам». Именно ради таких моментов и стоит сюда приезжать. Здесь ты ощущаешь себя полезным.
Сквозная рана
Восемнадцатого мая Марина с Егором, солдатом срочной службы, сделали шестнадцать перевязок. Начали в десять часов утра и закончили около шести вечера. Работали без обеда. За это время успели поменять повязки трём раненным с ампутированными конечностями, обработать переломы с установленными аппаратами Елизарова: установить «спиртовики» (бинты, пропитанные спиртом, которые оборачивают вокруг спицы и придавливают резинкой-прокладкой, как зажимом). Были пациенты со сквозными ранами ног.
- Такая рана - в прямом смысле дыра в ноге с входом и выходом. При ее обработке левомеколь закладывается в одно отверстие так, чтобы заполнила его до другого. Раненому больно, но он терпит. Потом сверху накладывается марлевая повязка и закрепляется бинтом или лейкопластырем, - рассказывает о премудростях перевязки сквозных ран Марина Анатольевна.
По ее словам, отдельная история - снятие лейкопластыря с кожи раненого. Это очень болезненная процедура, при том, что болит и сама рана.
- К чести ребят надо сказать, что такую «депиляцию» они переносят с юмором. Смеются, подбадривают себя: «Терпите, девочки!» Егор снимал лейкопластырь быстро, рывком, а я медленно, аккуратно, чтобы по возможности не причинять боль. На перевязки к нам приходил Ильяс, парень из Нягани. Я подарила ему письмо от наших лангепасских детей. Он был по-настоящему рад им. Сказал, что детские письма, рисунки греют душу.
В отделении сосудистой хирургии
Весьма насыщенным оказался день 22 мая, который Марина провела в отделении сосудистой хирургии. Дел здесь оказалось много, в том числе нужно было отвозить пациентов в туалет. Для этого в госпитале есть специальное кресло с отверстием внутри, передвигается кресло благодаря колёсикам. Есть также специальное приспособление для установки ведерка с пакетом, который затем нужно вынести в мусорный контейнер на улице. Научилась Марина и сливать мочу из мочеприёмников.
- Я быстро освоила эту премудрость, и теперь могу работать с разными приспособлениями: кнопочными, откручивающимися и открывающимися. Подумываю о курсах по уходу за лежачими пациентами. Открыла для себя, что в этой работе есть много нюансов, которые я пока не могу охватить полностью. Предвосхищая вопросы, скажу, что я не испытывала отвращения или неприязни к этой работе. Когда мне показали, как это работает, всё стало получаться автоматически и очень быстро. Также я не испытывала отвращения и к ранам наших бойцов, когда перевязывала их. В такой ситуации организм сам себя регулирует что ли. Видимо, мозг настраивает тебя так: ты выполняешь нужную людям работу, от тебя ждут помощи те, кто нуждается в ней здесь и сейчас, - говорит Марина Анатольевна.
В отделении сосудистой хирургии она познакомилась с пациентом Мишей. Он не жаловал ни медперсонал, ни добровольцев гуманитарной миссии. Однако после разговора с ним нового сотрудника гуммиссии Миша весь день был со всеми вежлив.
- Он даже похвалил меня за то, как я хорошо вытерла ему нос после сморкания. Сказал, что в детстве мама его так же подёргивали за нос, чтобы очистить его от соплей, - вспоминает Марина личную историю еще одного бойца.
Проверка на прочность
Двадцать пятое мая был последним днем Марины Марочкиной в военном госпитале. Он тоже прошел в отделении сосудистой хирургии. Накопившаяся усталость чувствовалась все больше и больше. Четырнадцать дней работы по двенадцать часов в сутки - даже самый крепкий организм даст сбой. Марина вышла на улицу глотнуть свежего воздуха. Прилегла на скамейку, сделанную руками ребят из Ханты-Мансийского округа. На ней белой краской написано: «Бойцам и медперсоналу от Югры». Немного отдохнув, она вернулась в отделение.
Здесь готовили к эвакуации в тыл на дальнейшее лечение группу раненых. Один из ребят попросил добровольцев сделать на прощание совместное фото.
- Это было трогательно. А Миша, о котором рассказывала, оставил в морозилке три мороженки и попросил раздать их парням, с которыми лежал рядом. Так мы и сделали, - вспоминает Марина Анатольевна.
Свое участие в работе Гуманитарного добровольческого корпуса Югры Марина Марочкина определяет не только как общественно полезную миссию.
- В первую очередь для меня это моя личная миссия, - говорит она. – Если хотите, это проверка себя на прочность. Проверка на то, кто ты и с кем, есть ли у тебя Родина и что она для тебя значит. Считаю, что прошла ее достойно. Во всяком случае, повторю, сделала все, что смогла. Обе мои поездки были совершенно разными. Что будет дальше – не загадываю. Знаю одно, пока идет специальная военная операция, мы все должны быть одним целым. Мы должны помогать нашим бойцам, что за ленточкой, и жителям присоединенных территорий. Знаю и то, что победа будет за нами!
Материал опубликован в газете «Звезда Лангепаса» № 6 за 8 февраля 2025 г.
Первые впечатления
Перед отправкой в Ростов в рамках специального тренинга психологи дали установку: «Их (раненых – прим. ред.) много, а вы у себя одна. Поэтому помогаем по мере возможности, не привязываемся к раненым, не ищем их родственников и не обсуждаем состояние здоровья по телефону».
Позже в госпитале Марина постоянно вспоминала эти наставления.
До Ростова-на-Дону из Москвы добирались автобусом. По-другому в ту сторону никак.
По прибытии Марина и ее товарищи, сразу же окунулись в другую реальность. Их миссия началась с работы в приемном отделении госпиталя. Ребята записывали данные о поступавших в этот день раненых, их было около 40 человек, все лежачие. Ранения разные: ожоги, осколочные, верхних и нижних конечностей, туловища, головы…
Из медицинского формуляра, в котором описывается характер повреждений и диагноз каждого солдата, добровольцы гуманитарной миссии переносили в госпитальную базу данные о каждом раненом, отмечая: «к» - контрактник, «м» - мобилизованный.
Марина Анатольевна вспоминает:
- Поначалу мне показалось, что госпитальный медицинский персонал встретил нас не очень приветливо. «Что хотите, то и делайте, не знаем, чем вас занять». Покоробило и отношение к раненым. Бойцы спросили меня, есть ли машинка для стрижки. Рядом стоявшая главная санитарка тут же грубовато, по моему мнению, ответила им: «Идите в парикмахерскую». Это уже позже я осознала то, что нам говорили психологи в Москве: «Их (раненых – прим. ред.) много, а вы у себя одна...», и поняла, что люди, работающие в госпитале не злые. У них это защита такая. Работая в совершенно запредельном режиме и запредельных условиях, невозможно обогреть всех раненых душевным теплом без ущерба для своей психики.
Не для слабонервных
Тринадцатого мая Марина Марочкина помогала раздавать завтрак. Тележка, на которой развозят еду, - грохочущая металлическая четырехколесная конструкция с двумя ярусами. На ней тарелки с едой, ложки, хлеб, чайник, масло - все, что положено.
На раздаче работала суетливая полная женщина лет сорок-сорока пяти. Переживая за то, чтобы еды хватило всем, она сказала Марине:
- Я сама, не надо, вдруг забудешь кого - останется голодным.
Но уже вечером попросила Марину помочь развести ужин. «Значит, доверилась мне», - подумала та.
Позже Марине разрешили делать перевязки.
- Я узнала и увидела, какие бывают ранение. Они разные: осколочные, проникающие, сквозные. Перевязочная сестра Наталья – профессионал, любую рану обрабатывает на раз. Учиться было у кого. Порядок перевязки такой: снять старые бинты и повязки, обработать раны перекисью, просушить – промокнуть сухим тампоном, обработать кожу вокруг раны йодным раствором, он без спирта, но щиплет, наложить ранозаживляющую и противовоспалительную мазь и, наконец, новую повязку. И так каждую рану. Боец за бойцом. Обработка ран – дело не для слабонервных. К примеру, если рана сквозная, в одно раневое отверстие перекись заливаешь, а из другого она выливается. Это не каждый человек вынесет. Но я держалась в норме. Сама все делала. Через пару дней мне доверяли уже и бинтовать. К слову, перевязочного материала уходит очень много, его для госпиталя нужно как можно больше.
Господи, дай им сил!
На следующий день сердце Марины все же дрогнуло, женщина есть женщина. Она опять работала в перевязочной. На перевязку привезли двух парней: у одного ампутирована левая нога, у второго – правая.
- Господи, дай им сил! Как это больно осознавать, что молодые парни без ног. А если и вторая нога у раненого под угрозой?! Не дай Бог! – говорит она, погружаясь в воспоминания, и дальше продолжает: - Пришел лечащий врач и сам снял старую повязку одному из ребят. Как было больно бедному парню! Я старалась отвлечь его разговором, гладила по голове, просила потерпеть, дышала вместе с ним, чтобы уменьшить его боль. Но она была невыносимой, он кричал, не переставая. Обезболивающие лекарства помогают не всегда.
В тот день, до трех часов пополудни, Марина с перевязочной медсестрой Натальей перевязали человек восемь (днем ранее – девятнадцать). Затем санитарка попросила ее помыть и продезинфицировать перевязочную. Потом еще пять палат. К слову, палата как однушка - квадратов двадцать, еще душевая, туалет, коридорчик. На уборку ушло часа два. Закончив ее, Марина направилась в «приемник». Руки нужны везде.
В приемном отделении прибывшие раненые лежали на носилках на полу. Такой поток. Носилки - брезентовое темно-зеленое полотно, есть карман под головой, туда кладут документы на бойца, включая формуляр с описанием характера ранений.
Марина принесла раненым бутерброды и компот.
- Стесняются, отказываются ребята. Им, мужчинам, неловко, что за ними ухаживают, - рассказывает Марина.
Она пояснила, что бутерброды готовят и привозят волонтеры, их много. Работают в госпитале и сестры милосердия. Они приносят раненым вещи: носки, трусы, футболки, кофты, штаны, ведь ребята зачастую поступают раздетые.
Лангепасские Чебурашки
Пятнадцатое мая стало третьим днем работы в перевязочной. По мнению госпитального медперсонал, такое постоянство - хорошо: учить перевязочному делу каждый раз нового человека – времени нет. Хотя по правилам гуманитарной миссии направление работы волонтера меняют каждые два дня.
В этот день Марина вручила пятерым бойцам, которых перевязывала, перевязочной медсестре Наташе и начальнику медицинской части Чебурашек, талисман, который изготавливают участники лангепасского добровольческого объединения «Тепло от дома».
- Парни радовались, как дети, - говорит Марина Анатольевна.
Оставшиеся три часа рабочего времени в этот день она провела в приёмном отделении. Привезли большую партию раненых. Носилки с ними располагались от площадки перед входом в здание до всех закоулков первого этажа. Ранения разные. Много тяжелых. Тяжелую работу – переноску раненых – в приемном отделении и перевязочной выполняют солдаты-срочники.
- Удивительно, но никто не стонал. При этом ребята все стеснительные и тактичные. Когда спрашивала, хотят ли они пить-есть, кто-то говорил «нет», кто-то, смущаясь, говорил «ну, можно». Потом все говорили «спасибо». Это всё, что я могла для них сделать, - с грустью вспоминает Марина Анатольевна. - Как же в госпитале нужна помощь! Нужны отзывчивые сердца и добрые руки! Люди, кто ещё не понял, там идёт война, и она серьёзная. Таким оружием части тела поражаются безвозвратно! Руки, ноги - их нет и никогда не будет! Парни, держитесь, мы, добровольцы Гумкорпуса, с вами!
Иван
Шестнадцатое мая запомнилось Марине Марочкиной знакомством с раненым по имени Иван.
У него была ампутирована выше колена левая нога. Перед перевязкой Иван попросил: «Поставьте мне «обезбол», будет же больно». Но почему-то медработник не стал ставить обезболивающее, и Марине пришлось очень постараться.
Разрезая специальными ножницами старые бинты, она очень медленно и аккуратно размотала их. Подошла к месту ампутации. Залила наложенные повязки перекисью. Когда они размокли, щипчиками, которые выглядят как ножницы, но с рифлёными концами, ювелирно, стараясь не причинить боль Ивану, отсоединила их от конечности. Обработала рану перекисью, заливая ее из бутылочки.
- Да, снимать присохшую старую повязку действительно больно. А тут ампутированная нога - площадь повязки огромная. Но Иван не только стоически вытерпел все мои манипуляции, но сказал мне: «Вы так делали, я чуть не уснул». Не скрою, приятно было услышать такую оценку моей работы, - говорит Марина и добавляет: - Могу с гордостью сказать: я сделала всё, что в моих силах.
На следующий день Ивана отправили в Москву на дальнейшее лечение. Оно будет долгим. На перевязке он сказал девушкам, что обязательно вернется «к своим пацанам».
- Вот это человек! Настоящий герой! К слову, на правой руке у него нет двух пальцев, - говорит Марина. - Провожая Ивана, принесла ему кофту и штаны. Он пожал мне руку и сказал: «Спасибо Вам». Именно ради таких моментов и стоит сюда приезжать. Здесь ты ощущаешь себя полезным.
Сквозная рана
Восемнадцатого мая Марина с Егором, солдатом срочной службы, сделали шестнадцать перевязок. Начали в десять часов утра и закончили около шести вечера. Работали без обеда. За это время успели поменять повязки трём раненным с ампутированными конечностями, обработать переломы с установленными аппаратами Елизарова: установить «спиртовики» (бинты, пропитанные спиртом, которые оборачивают вокруг спицы и придавливают резинкой-прокладкой, как зажимом). Были пациенты со сквозными ранами ног.
- Такая рана - в прямом смысле дыра в ноге с входом и выходом. При ее обработке левомеколь закладывается в одно отверстие так, чтобы заполнила его до другого. Раненому больно, но он терпит. Потом сверху накладывается марлевая повязка и закрепляется бинтом или лейкопластырем, - рассказывает о премудростях перевязки сквозных ран Марина Анатольевна.
По ее словам, отдельная история - снятие лейкопластыря с кожи раненого. Это очень болезненная процедура, при том, что болит и сама рана.
- К чести ребят надо сказать, что такую «депиляцию» они переносят с юмором. Смеются, подбадривают себя: «Терпите, девочки!» Егор снимал лейкопластырь быстро, рывком, а я медленно, аккуратно, чтобы по возможности не причинять боль. На перевязки к нам приходил Ильяс, парень из Нягани. Я подарила ему письмо от наших лангепасских детей. Он был по-настоящему рад им. Сказал, что детские письма, рисунки греют душу.
В отделении сосудистой хирургии
Весьма насыщенным оказался день 22 мая, который Марина провела в отделении сосудистой хирургии. Дел здесь оказалось много, в том числе нужно было отвозить пациентов в туалет. Для этого в госпитале есть специальное кресло с отверстием внутри, передвигается кресло благодаря колёсикам. Есть также специальное приспособление для установки ведерка с пакетом, который затем нужно вынести в мусорный контейнер на улице. Научилась Марина и сливать мочу из мочеприёмников.
- Я быстро освоила эту премудрость, и теперь могу работать с разными приспособлениями: кнопочными, откручивающимися и открывающимися. Подумываю о курсах по уходу за лежачими пациентами. Открыла для себя, что в этой работе есть много нюансов, которые я пока не могу охватить полностью. Предвосхищая вопросы, скажу, что я не испытывала отвращения или неприязни к этой работе. Когда мне показали, как это работает, всё стало получаться автоматически и очень быстро. Также я не испытывала отвращения и к ранам наших бойцов, когда перевязывала их. В такой ситуации организм сам себя регулирует что ли. Видимо, мозг настраивает тебя так: ты выполняешь нужную людям работу, от тебя ждут помощи те, кто нуждается в ней здесь и сейчас, - говорит Марина Анатольевна.
В отделении сосудистой хирургии она познакомилась с пациентом Мишей. Он не жаловал ни медперсонал, ни добровольцев гуманитарной миссии. Однако после разговора с ним нового сотрудника гуммиссии Миша весь день был со всеми вежлив.
- Он даже похвалил меня за то, как я хорошо вытерла ему нос после сморкания. Сказал, что в детстве мама его так же подёргивали за нос, чтобы очистить его от соплей, - вспоминает Марина личную историю еще одного бойца.
Проверка на прочность
Двадцать пятое мая был последним днем Марины Марочкиной в военном госпитале. Он тоже прошел в отделении сосудистой хирургии. Накопившаяся усталость чувствовалась все больше и больше. Четырнадцать дней работы по двенадцать часов в сутки - даже самый крепкий организм даст сбой. Марина вышла на улицу глотнуть свежего воздуха. Прилегла на скамейку, сделанную руками ребят из Ханты-Мансийского округа. На ней белой краской написано: «Бойцам и медперсоналу от Югры». Немного отдохнув, она вернулась в отделение.
Здесь готовили к эвакуации в тыл на дальнейшее лечение группу раненых. Один из ребят попросил добровольцев сделать на прощание совместное фото.
- Это было трогательно. А Миша, о котором рассказывала, оставил в морозилке три мороженки и попросил раздать их парням, с которыми лежал рядом. Так мы и сделали, - вспоминает Марина Анатольевна.
Свое участие в работе Гуманитарного добровольческого корпуса Югры Марина Марочкина определяет не только как общественно полезную миссию.
- В первую очередь для меня это моя личная миссия, - говорит она. – Если хотите, это проверка себя на прочность. Проверка на то, кто ты и с кем, есть ли у тебя Родина и что она для тебя значит. Считаю, что прошла ее достойно. Во всяком случае, повторю, сделала все, что смогла. Обе мои поездки были совершенно разными. Что будет дальше – не загадываю. Знаю одно, пока идет специальная военная операция, мы все должны быть одним целым. Мы должны помогать нашим бойцам, что за ленточкой, и жителям присоединенных территорий. Знаю и то, что победа будет за нами!
Материал опубликован в газете «Звезда Лангепаса» № 6 за 8 февраля 2025 г.
Другие темы